[Небольшое пояснение - в записи "о жизни" я вставляю музыку не просто так. Буду весьма признателен, если вы хотя бы попробуете слушать композицию, пока читаете запись. В моей жизни музыка играет очень большую роль, и мне не хотелось бы думать, что я напрасно заливаю все эти песни и подбираю подходящую. Не бойтесь, в таких постах обычно нет никакой действительно экстремальной музыки.]
Ну вот, я наконец и собрался это написать. Краткий экскурс для тех, с кем я не общаюсь вне дневника - в последний год главную роль в моей жизни играл достаточно специфичный вид спорта под названием историческое фехтование.
Я с детства не отличался особой силой и выносливостью. Скорее наоборот - если и отличался, то болезненностью и хилостью. Конечно, меня это не радовало. У меня никогда не получалось набрать существенную мышечную массу, организм не позволял достичь каких-либо существенных результатов в физической подготовке.
Меня это чертовски бесило, я многократно бросал заниматься своим телом вообще, но неизменно возвращался к упражнениям.
Просто я люблю спорт.
Средневековье и холодное оружие я тоже очень люблю. Это и привело меня год назад в клуб "Князь".
В моем дневнике и так немало записей о тренировках, я не буду на них останавливаться. Мне было тяжело, но я справлялся, как казалось.
В сентябре у меня появились боли в области сердца при нагрузках. Пришлось приостановить тренировки и обратиться к врачам.
Каким-то казенным языком я все это пишу, будто автобиографию для личного дела, но уж как выходит...
Сейчас, в общем, решается, буду ли я заниматься дальше спортом вообще. Окончательный диагноз мне поставят, скорее всего, на следующей неделе. Сейчас я знаю о том, что у меня нашли пролабирование митрального клапана - это не смертельно, жить буду, может даже долго. А вот буду ли заниматься каким-либо спортом вообще - не знаю. Кстати, вероятно этот синдром и есть причина хилости моего организма, приступов слабости и некоторых проблем с нервной системой.
Впрочем, мне вот тут сказали, что врачи рекомендуют плаванье страдающим этим синдромом. Тогда по идее мне должны были помочь тренировки... Тогда откуда боли? Пока непонятно, посмотрим что врачи скажут.
Вот уже четыре недели я постоянно думаю о том, что могу остаться без того неуловимого смысла, ради которого человек и живет. Я не блистал успехами в тренировках, черт, наоборот, мне все адски тяжело давалось. Но это было... моей жизнью, простите за этот штампованный трагизм. За этот год клуб стал чуть ли не единственным светлым пятном.
Я пытаюсь понять, почему он для меня так важен. Вспоминаю воскресные тренировки.
У нас есть два типа тренировок - по будням (две), и в воскресенье (одна). Отличаются они тем, что по будням мы тренируем физуху и технику, а по воскресеньям у нас спарринг. Соответственно только воскресные тренировки проходят в доспехах (время пребывания в доспехе желательно сокращать до минимума из-за возможных проблем с позвоночником, поэтому по будням мы их не одеваем.)
И вот по воскресеньям я надевал все эти двадцать (ориентировочно, комплект для тренировок - полноценные боевые доспехи для турниров и фестивалей обычно тяжелее, 25-30 кг) килограмм поверх стеганки, уже обливаясь потом. Жарко, но это мелочи - на мне было железо, и приходило великолепное чувство мощи. Так, должно быть, чувствуют себя какие-то космодесантники в боевых скафандрах, терминаторы и прочие порождения воспаленного милитаристического воображения. Мои широкие плечи сверкают металлом, грудь покрывают стальные пластины, и я чувствую себя тем, кем должен был быть, если бы не здоровье - здоровой грудой мышц.
Я обожаю это чувство.
Но не люблю воскресные тренировки.
Спарринг - это тяжело. Это рваный ритм, судорожные попытки хоть как-то отдышаться, чужой шлем, скользящий по мокрым волосам и из-за этого делающий невозможным хоть как-то разглядеть удары противника... это боль, осознание поражения и бешено колотящееся сердце.
Я не люблю спарринг. Нас, "молодых", почти никогда не выставляют биться друг с другом - только против "ветеранов", которые почти всегда побеждают.
Я слышу свое имя - от Лехи, Алика или Антона. Тренерский состав зовет меня Егоркой. Так уж получилось - кличка Рэд в клубе не прижилась.
Одеваю шлем, и сразу попадаю в другой мир. Тренировочные шлемы у нас далеки от идеала. Это значит, что обзор будет отвратительным, шлем будет скользить и всячески мешать. И чаще всего - что мне опять рассекут губу. Но нестрашно. Тяжело не это.
Выхожу на ристалище и смотрю на противника-партнера. В шлеме чаще всего не видно глаз. Славянский шлем чем-то похож на сову, но я не обращаю внимания на это сходство в те секунды перед моментом, когда прозвучит "Бой!". Я думаю о том, что в шлеме противник из человека сразу превращается в бездушную силу. Не видно глаз, не видно лица.
Нет, я не боюсь - уже поздно, в руках щит и меч, я готов к поединку. Но мне не по себе. Я знаю, что сейчас будет тяжело.
Выкрик "Бой!" прозвучал. Я делаю шажок вперед, оценивающе смотрю на противника, как тот себя поведет - попытается захватить инициативу, сближаясь и атакуя, или займет выжидательную позицию. В соответствии с этим действую. Дальше мне редко удается "разложить бой по тактам". Это не очень хорошо, но я запоминаю отдельные моменты, когда принимаю какие-либо решения - ударить кромкой, ударить в открытый бок, провести серию... Вообще-то хороший боец должен действовать инстинктивно, но мне до такого далеко.
Удары, тяжесть щита в руках, едва заметная - на границе сознания - боль. Дыхание, собственное, за которым чаще всего мало что слышишь - хорошо если услышишь "Стоп!" тренера... Огромная нагрузка. Я никогда не выдерживал этого рваного темпа долго. Сердце не справлялось. Думал, что это просто от нетренированности, теперь знаю, что не только.
Наконец, когда слышу "Стоп бой!", я могу прекратить эту пляску. На слабых ногах иду к скамейкам, дрожащими непослушными руками кладу оружие на пол и тянусь к шлему. Пытаюсь отдышаться.
Это всегда было адски тяжело, и я часто позволял себе пропускать воскресные тренировки.
Каждый бой был маленькой смертью. Катарсисом. Тяжело, больно, непросто. Зато давало мне что-то неуловимо важное - даже когда я проигрывал, а я проигрывал почти всегда.
Лишиться этого... даже не знаю. Слабая часть меня даже обрадуется, наверное. Но что-то я потеряю, это абсолютно точно.